Однако главный источник энергии растительного происхождения — по-прежнему древесина. Первые костры на Земле были зажжены более 400 тысяч лет тому назад. С той поры утекло много воды и сгорело изрядно поленьев. Энергию солнца, собранную деревьями, использовали гончары, стеклодувы и металлурги. Азиатские, американские, европейские — и не в последнюю очередь российские леса служили источником тепла и энергии. Лес давал человеку избу и сарай, телегу и сани, бочку и лапти. Немудрено, что степь начала наступать на лес много веков назад. Тем не менее многим лесные просторы казались необозримыми. Но уже в XVIII веке такой взгляд был ошибочным. К счастью, и тогда были мыслители, думавшие о будущем. Среди них и царь-реформатор Петр I, весьма рачительно заботившийся о энергетических и прочих ресурсах страны.
Вот два свидетельства.
В начале царствования Петра на свет появился русский военный флот. Для фрегатов, галер и шняв, строившихся в Кроншлоте, Охотске, Архангельске и Воронеже, требовался лес. Ничего не жалея для флота, царь в то же время старался насколько возможно сохранить дубовые леса и корабельные сосняки. А. С. Пушкин в материалах к «Истории Петра» отметил указ о штрафах за самовольную порубку леса. Пеня была немалой: за дуб — 15, за .иное дерево 10 рублей (корова в то время стоила 26 алтын 4 деньги, то есть 80 копеек). Кроме штрафа порубщику грозил кнут, рваные ноздри и другие, типичные для той эпохи, воспитательные меры.
Указ действовал повсеместно. Народностям, отдаленным от центра империи, разъясняли особо, что ждет нарушителей лесных законов. Не был забыт и пряник: нашедшему мачтовый лес казна выдавала два рубля наградных. Получается, что надо было найти пять лесов, чтобы возместить убытки за одно срубленное дерево...
Было бы несправедливо, однако, считать, будто Петр старался сохранить лес только из-за ведомственных флотских интересов. Мысль его проникала и глубже. Подтверждение находим в любопытной новелле, помещенной в третьей части старой книги «Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные Яковом Штелиным» (цитируется по изданию 1830 г.):
Государь, по всегдашнему своему обыкновению разъезжая по работам, заезжал и на пивоварню сего Лапшина; и, увидя однажды из устья печного выбивающий немалый огонь, сказал ему: «Лапшин, вижу я, что ты и не думал о береженин дров; и (указывая на пламень) смотри, сколько у тебя попусту пропадает дров; ты видишь только под носом, что около Петербурга ныне лесу много и дрова ленивы, а не рассуждаешь, что без бережи и самые большие леса истребиться могут в краткое время; и так должно тебе переделать печь и сделать оную так, чтобы траты таковой дров отнюдь не было». Потом потребовал бумаги, начертил ему план сей печи и, объясняя ему, оной, сказал наконец: «Когда переделаешь печь, то и приеду и посмотрю, нет ли какой еще ошибки?»
В цитированном отрывке Петр выступил как энергетик («сколько у тебя попусту пропадает дров») и как эколог («без бережи и самые большие леса истребиться могут»). И если анекдот не вполне подтвержден документально,— а за Штелином такие грехи водятся,— то общий дух заботы о сохранении богатств страны для будущего сохранен.
В. В. СИНИЦЫН